Города, как люди, рождаются, живут и даже умирают. Соответственно, непрерывно меняется и их облик.
До сравнительно недавнего времени – как минимум до начала прошлого века – пертурбации в архитектурной среде воспринимались жителями полисов как нечто само собой разумеющееся: вряд ли кто-то всерьез протестовал, например, при возведении внутри московского Кремля Большого Екатерининского дворца или тем более при сносе Бастилии. Но с течением лет термин «исторический облик» не только стал править градостроительными концепциями, но в определенной степени оказался тормозом развития.
Баталии сторонников неизменности облика городов и поборников активного изменения исторической среды весьма серьезны и бывают даже кровопролитны – достаточно вспомнить недавние события близ Покровского бульвара в Москве. Тем не менее возможность «примирения непримиримых» все же существует – на базе современной концепции неорационализма.
Мозаичная «радуга»
Новая архитектура неорационализма предлагает воспринимать городскую среду не как консервативную «застывшую музыку», но как живой организм, который растет, развивается, изменяется в соответствии с духом времени.
В своей программной книге «Архитектура города» яркий представитель миланской школы неорационализма Альдо Росси декларировал, что город живет лишь в развитии, «прорастая» через культурные слои. Живой организм нельзя просто законсервировать, чтобы исторические достопримечательности не мумифицировались, они должны обрести новые функции. С другой стороны, современные сооружения должны органично входить в сложившуюся среду, не ломая ее. Иными словами, костяк старого города – историческая застройка – может обрасти «плотью» новых функциональных зданий.
Естественной площадкой для воплощения в жизнь этой теории стал Милан – родина современной итальянской архитектурной школы, причем, надо отметить, эксперимент оказался удачным. Возьмем, например, старый миланский район Porta Nuova – Garibaldi. Изначально это была типичная промзона, которая тем не менее включала исторический квартал Brera и фешенебельную улицу Corso Como, а также железнодорожный вокзал пригородных поездов Porta Garibaldi F. N. Кардинальное и вместе с тем бережное изменение облика района началось два десятка лет назад, когда вся Италия готовилась к Чемпионату мира по футболу 1990 года и старые города спешно приводили себя в порядок.
В стремлении сделать красиво был соблазн пойти по пути примитивного историзма – например, просто снести невыразительные на первый взгляд постройки середины прошлого века. Но миланцы нашли другое решение – превратить конструктивистские здания в артобъекты, архитектурные доминанты, подчеркивающие неповторимость городской среды. Благодаря такому подходу площадь рядом со станцией Porta Garibaldi получила новую достопримечательность – башню «Радуга».
Изначально, конечно, стандартная водонапорная башня 60-х годов ничем особенным не отличалась. Однако речь о сносе не шла – «высотка» активно использовалась по назначению. Поэтому архитекторы пошли по пути нетривиальному – башню решили декорировать. Преображение произошло по меркам строительства почти мгновенно – всего за месяц тридцатипятиметровое сооружение превратили в яркий мозаичный столп, поражающий чистотой цветов.
Для этой метаморфозы башню пришлось кропотливо готовить: укрепить основание, отшлифовать стены. Затем тысячу квадратных метров внешней поверхности облицевали разноцветной керамической плиткой.
В данном случае интерес представляло и то, что плитку не заказывали специально, а буквально купили в магазине. После анализа предложений на местном рынке выбрали керамику, которую разработали и произвели в компании MARAZZI, – популярную коллекцию Colori (в переводе – «цвет»).
Плитку брали разную по величине (10х10 и 20х20 см) и четырнадцати разных цветов. Узор сознательно делали несложным, потому что визитной карточкой новой достопримечательности стала именно раскраска. Она связала в единый ансамбль обновленную башню, знаменитый небоскреб Gio Ponti и башенки железнодорожного вокзала.
Самоорганизующаяся Россия
Добавим, что принципы неорационализма, толкующие город как самоорганизующийся объект, постепенно адаптируются и в России. Все больше новых кварталов в наших городах проектируются и строятся с учетом дальнейшего их развития. Кроме того, все чаще отечественные архитекторы применяют монументальные техники, такие как керамика и фрески. Началось это, надо сказать, достаточно давно – еще в советские времена, когда новые панельные кварталы, внешне неброские, стали активно украшать подобным декором. Достаточно отметить, например, уникальную (самую большую в Европе) мозаику на фронтонах библиотеки II Медицинского института им. Пирогова в московском Тропареве. Простое здание кубической формы благодаря многофигурной смальтовой композиции настолько необычно и ярко смотрится, что давно превратилось в достопримечательность окраинного городского микрорайона и хорошо известно специалистам во всем мире.
Если говорить о недавних «неорационалистичных» архитектурных удачах, следует вспомнить новый красноярский квартал «Южный Берег», который разрабатывался и строится с максимальным учетом сложившейся среды центра города и особенностей природных рельефов. При этом подобно миланской «Радуге» одной из главных особенностей этого района является необычная для России яркость и сочность цветового решения. «Моей задачей, – говорит Александр Янкевич, архитектор проекта, – было «задрапировать» район, сделать его необычным и запоминающимся. Выбранные цвета – яркий терракотово-желтый и сине-фиолетовый – соответствуют духу нового квартала, его названию. Цвета заката, солнца, моря в людях вызывают самые положительные чувства. Особенно сибирской зимой: Красноярск – город промышленный, все серое: дома, снег. Восемь месяцев в году темно. Хочется цвета и солнца. И мы даем эту возможность – яркое цветовое пятно в центре города».
Интересно, что, как и в Милане, керамогранитная плитка для облицовки первой очереди «Южного Берега» изготовлена на российских предприятиях компании MARAZZI, той самой, что поставляла облицовку для миланской «Радуги». Правда, в этом случае пришлось делать специальный заказ: столь яркие цвета до недавних пор в России востребованы не были.
В той же парадигме проектировался и возводился новый московский район на месте Ходынского поля, где предусмотрены не только стандартные инфраструктурные объекты, но и пространство для роста и развития. Кроме того, это, пожалуй, единственный квартал в «новой» Москве, где нашлось место гармоничному сочетанию самых авангардных «скульптурных» зданий – вроде «дома-волны» или футуристичного черно-белого «домино» – и массовой вроде бы стандартной, но интересной жилой застройки. И здесь тоже принцип неорационализма – сочетание архитектурной и художественной целостности и возможности гармоничного роста и развития – соблюден не хуже, чем в Италии.
Симптоматично, что новые тенденции коснулись не только мегаполисов вроде Красноярска или Москвы, но и малых городов. Можно упомянуть, например, старинный подмосковный Дмитров, который буквально за десятилетие превратился в своеобразный интерактивный театр-музей городского быта конца позапрошлого века. Новая застройка, соседствующая с исторической, не просто стилизована под старину, но со вкусом и долей юмора декорирована. Современные здания органично вписались в ландшафт, они стали его логическим продолжением, ненавязчиво акцентируя общий замысел. На это работают и скульптурные композиции, ставшие местной достопримечательностью и сделавшие Дмитров туристическим центром местного значения.
Не менее интересен и опыт древнего Боровска в Калужской области. Здесь, правда, новой застройки почти нет, однако усилиями местного энтузиаста – художника Владимира Овчинникова – город прогремел на всю Россию. Все благодаря фрескам, которыми расписано множество старых домов городка. Темы разные – от исторических (протопоп Аввакум) до бытовых. Фрески не просто оживляют пейзаж, они гармонизируют среду, связывают воедино смешанную, как и во множестве других российских поселений, архитектуру – старинную и конструктивистскую, советскую.
Почти сто лет назад, в начале 20-х годов прошлого века, родоначальники итальянской ветви конструктивизма (из их экспериментов родилась миланская школа) в своем «Манифесте семи» писали: «Родился «новый дух»… Доказательство того, что мы стоим на пороге эпохи, которой суждено обрести собственный, четко определенный характер, мы видим постоянно в совершенном соответствии между собой различных видов искусства. То влияние, которое они оказывают друг на друга, и есть признак эпохи, способной создать свой стиль». Судя по тому, как широко распространился этот дух, новая эпоха действительно наступила…
Н. ФИДАНЯН, компания Kerama Marazzi
До сравнительно недавнего времени – как минимум до начала прошлого века – пертурбации в архитектурной среде воспринимались жителями полисов как нечто само собой разумеющееся: вряд ли кто-то всерьез протестовал, например, при возведении внутри московского Кремля Большого Екатерининского дворца или тем более при сносе Бастилии. Но с течением лет термин «исторический облик» не только стал править градостроительными концепциями, но в определенной степени оказался тормозом развития.
Баталии сторонников неизменности облика городов и поборников активного изменения исторической среды весьма серьезны и бывают даже кровопролитны – достаточно вспомнить недавние события близ Покровского бульвара в Москве. Тем не менее возможность «примирения непримиримых» все же существует – на базе современной концепции неорационализма.
Мозаичная «радуга»
Новая архитектура неорационализма предлагает воспринимать городскую среду не как консервативную «застывшую музыку», но как живой организм, который растет, развивается, изменяется в соответствии с духом времени.
В своей программной книге «Архитектура города» яркий представитель миланской школы неорационализма Альдо Росси декларировал, что город живет лишь в развитии, «прорастая» через культурные слои. Живой организм нельзя просто законсервировать, чтобы исторические достопримечательности не мумифицировались, они должны обрести новые функции. С другой стороны, современные сооружения должны органично входить в сложившуюся среду, не ломая ее. Иными словами, костяк старого города – историческая застройка – может обрасти «плотью» новых функциональных зданий.
Естественной площадкой для воплощения в жизнь этой теории стал Милан – родина современной итальянской архитектурной школы, причем, надо отметить, эксперимент оказался удачным. Возьмем, например, старый миланский район Porta Nuova – Garibaldi. Изначально это была типичная промзона, которая тем не менее включала исторический квартал Brera и фешенебельную улицу Corso Como, а также железнодорожный вокзал пригородных поездов Porta Garibaldi F. N. Кардинальное и вместе с тем бережное изменение облика района началось два десятка лет назад, когда вся Италия готовилась к Чемпионату мира по футболу 1990 года и старые города спешно приводили себя в порядок.
В стремлении сделать красиво был соблазн пойти по пути примитивного историзма – например, просто снести невыразительные на первый взгляд постройки середины прошлого века. Но миланцы нашли другое решение – превратить конструктивистские здания в артобъекты, архитектурные доминанты, подчеркивающие неповторимость городской среды. Благодаря такому подходу площадь рядом со станцией Porta Garibaldi получила новую достопримечательность – башню «Радуга».
Изначально, конечно, стандартная водонапорная башня 60-х годов ничем особенным не отличалась. Однако речь о сносе не шла – «высотка» активно использовалась по назначению. Поэтому архитекторы пошли по пути нетривиальному – башню решили декорировать. Преображение произошло по меркам строительства почти мгновенно – всего за месяц тридцатипятиметровое сооружение превратили в яркий мозаичный столп, поражающий чистотой цветов.
Для этой метаморфозы башню пришлось кропотливо готовить: укрепить основание, отшлифовать стены. Затем тысячу квадратных метров внешней поверхности облицевали разноцветной керамической плиткой.
В данном случае интерес представляло и то, что плитку не заказывали специально, а буквально купили в магазине. После анализа предложений на местном рынке выбрали керамику, которую разработали и произвели в компании MARAZZI, – популярную коллекцию Colori (в переводе – «цвет»).
Плитку брали разную по величине (10х10 и 20х20 см) и четырнадцати разных цветов. Узор сознательно делали несложным, потому что визитной карточкой новой достопримечательности стала именно раскраска. Она связала в единый ансамбль обновленную башню, знаменитый небоскреб Gio Ponti и башенки железнодорожного вокзала.
Самоорганизующаяся Россия
Добавим, что принципы неорационализма, толкующие город как самоорганизующийся объект, постепенно адаптируются и в России. Все больше новых кварталов в наших городах проектируются и строятся с учетом дальнейшего их развития. Кроме того, все чаще отечественные архитекторы применяют монументальные техники, такие как керамика и фрески. Началось это, надо сказать, достаточно давно – еще в советские времена, когда новые панельные кварталы, внешне неброские, стали активно украшать подобным декором. Достаточно отметить, например, уникальную (самую большую в Европе) мозаику на фронтонах библиотеки II Медицинского института им. Пирогова в московском Тропареве. Простое здание кубической формы благодаря многофигурной смальтовой композиции настолько необычно и ярко смотрится, что давно превратилось в достопримечательность окраинного городского микрорайона и хорошо известно специалистам во всем мире.
Если говорить о недавних «неорационалистичных» архитектурных удачах, следует вспомнить новый красноярский квартал «Южный Берег», который разрабатывался и строится с максимальным учетом сложившейся среды центра города и особенностей природных рельефов. При этом подобно миланской «Радуге» одной из главных особенностей этого района является необычная для России яркость и сочность цветового решения. «Моей задачей, – говорит Александр Янкевич, архитектор проекта, – было «задрапировать» район, сделать его необычным и запоминающимся. Выбранные цвета – яркий терракотово-желтый и сине-фиолетовый – соответствуют духу нового квартала, его названию. Цвета заката, солнца, моря в людях вызывают самые положительные чувства. Особенно сибирской зимой: Красноярск – город промышленный, все серое: дома, снег. Восемь месяцев в году темно. Хочется цвета и солнца. И мы даем эту возможность – яркое цветовое пятно в центре города».
Интересно, что, как и в Милане, керамогранитная плитка для облицовки первой очереди «Южного Берега» изготовлена на российских предприятиях компании MARAZZI, той самой, что поставляла облицовку для миланской «Радуги». Правда, в этом случае пришлось делать специальный заказ: столь яркие цвета до недавних пор в России востребованы не были.
В той же парадигме проектировался и возводился новый московский район на месте Ходынского поля, где предусмотрены не только стандартные инфраструктурные объекты, но и пространство для роста и развития. Кроме того, это, пожалуй, единственный квартал в «новой» Москве, где нашлось место гармоничному сочетанию самых авангардных «скульптурных» зданий – вроде «дома-волны» или футуристичного черно-белого «домино» – и массовой вроде бы стандартной, но интересной жилой застройки. И здесь тоже принцип неорационализма – сочетание архитектурной и художественной целостности и возможности гармоничного роста и развития – соблюден не хуже, чем в Италии.
Симптоматично, что новые тенденции коснулись не только мегаполисов вроде Красноярска или Москвы, но и малых городов. Можно упомянуть, например, старинный подмосковный Дмитров, который буквально за десятилетие превратился в своеобразный интерактивный театр-музей городского быта конца позапрошлого века. Новая застройка, соседствующая с исторической, не просто стилизована под старину, но со вкусом и долей юмора декорирована. Современные здания органично вписались в ландшафт, они стали его логическим продолжением, ненавязчиво акцентируя общий замысел. На это работают и скульптурные композиции, ставшие местной достопримечательностью и сделавшие Дмитров туристическим центром местного значения.
Не менее интересен и опыт древнего Боровска в Калужской области. Здесь, правда, новой застройки почти нет, однако усилиями местного энтузиаста – художника Владимира Овчинникова – город прогремел на всю Россию. Все благодаря фрескам, которыми расписано множество старых домов городка. Темы разные – от исторических (протопоп Аввакум) до бытовых. Фрески не просто оживляют пейзаж, они гармонизируют среду, связывают воедино смешанную, как и во множестве других российских поселений, архитектуру – старинную и конструктивистскую, советскую.
Почти сто лет назад, в начале 20-х годов прошлого века, родоначальники итальянской ветви конструктивизма (из их экспериментов родилась миланская школа) в своем «Манифесте семи» писали: «Родился «новый дух»… Доказательство того, что мы стоим на пороге эпохи, которой суждено обрести собственный, четко определенный характер, мы видим постоянно в совершенном соответствии между собой различных видов искусства. То влияние, которое они оказывают друг на друга, и есть признак эпохи, способной создать свой стиль». Судя по тому, как широко распространился этот дух, новая эпоха действительно наступила…
Н. ФИДАНЯН, компания Kerama Marazzi
